Легион претерпел ряд изменений после столк-
новения с подвижной, легко управляемой
карфагенской армией во время Пунических
войн. Самое подробное описание легиона
времени Македонских войн дает Полибий: та
структура, которую он описывает, вероятно,
сложилась во время Второй Пунической вой-
ны. Армия до сих пор состояла из ополчения,
набранного из граждан средних и низших
классов, каждый свободный мужчина, при-
надлежащий к одному из тех сословий, из ко-
торых набирались легионеры, должен был не-
сти военную службу в течение 16 лет (в край-
нем случае — до 20 лет) до 46-летнего воз-
раста, при этом в военное время проводились
ежегодные смотры. Однако характер римско-
го войска изменился: с 392 г. до н.э. солдатам
регулярно платили жалованье, таким обра-
зом, они больше напоминали современных
призывников, нежели народное ополчение.
Необходимость нести службу во время про-
должительных войн IV и III вв. до н.э. приве-
ла к тому, что многие легионеры стали про-
фессиональными солдатами. Имущественный
ценз все меньше принимался во внимание, а
после катастрофического поражения при
Каннах (216г.дон.э.)в армию стали призы -
вать беднейших крестьян и даже рабов.
Легион, согласно Полибию, состоял из
4200 человек, хотя его могли увеличивать до
5000. Он был разделен на центурии по 80—
150 человек в каждой; 2 центурии составля-
ли манипул, основную тактическую единицу
римской армии того периода. В легион также
входили застрельщики, вооруженные дроти-
ками (велиты), набиравшиеся из «самых
молодых и самых бедных», а также кавалерия
для разведки. Легион сохранял традиционное
шахматное построение, и в этом строю, по
свидетельству Полибия, он передвигался по
вражеской территории.
Вероятно, что боевое построение легиона
по-прежнему разряжалось за счет манипул,
хотя теперь это стало лишь одним из многих
тактических приемов. Первая и вторая линии
состояли из 10 манипул, включавших гаста -
тов и принципов («те, кто во цвете лет»).
Согласно Полибию, их вооружение состояло
из скутума и двух пилу мое:
«Существуют пилу мы двух родов — тол-
стые и тонкие. Некоторые из них круглые, а
некоторые квадратные в разрезе, толщина же
их равняется толщине ладони. Тонкий пи-
лум, который они носят в дополнение к тол-
стому, подобен охотничьему копью средней
величины... Каждый пилум снабжен зазуб-
ренным наконечником из железа такой же
длины, что и древко. Они прочно прикреп-
ляют его многочисленными заклепками, так
что крепление идет до середины древка, поэ-
тому в бою железо скорее сломается, чем от-
падет, при том, что его толщина у основания,
где наконечник крепится к дереву, равняется
толщине полутора пальцев; такое внимание
они уделяют креплению наконечника» (По-
либий VI.23).
Находки в Нуманции и Теламоне под-
тверждают существование двух видов пилу-
ма, оба с зазубренным наконечником на же-
лезном стержне, крепившемся к деревянному
древку. Одни имели втульчатый наконечник,
другие же — наконечник с плоским железным
черешком, вставленным в паз в толстом кон-
це древка и укрепленным заклепками. Это
может соответствовать «тонким» и «тол-
стым» дротикам у Полибия. Пилум был,
возможно, самым смертоносным дротиком,
когда-либо существовавшим, способным
пронзить доспехи и щит, а иногда даже про-
бить насквозь два щита. Под собственным
весом копья железный стержень сгибался, и
зазубренный наконечник было невозможно
выдернуть из щита, и щит, проткнутый пилу-
мом, отягощал воина.
Основным оружием гастатов и прин-
ципов, однако, был испанский меч (gladius
hispaniensis), который Полибий описыва-
ет, как «превосходный для колющих уда-
ров, с двумя режущими краями, с прочным
и твердым клинком» (Полибий VI.23).
Возможно, что римляне заимствовали гла-
диус у кельтиберийских племен Испании
после Второй Пунической войны; во всяком
случае, его уже использовали при Киноске-
фалахв 197 г. до н.э. (гастаты сохранили
свое звание, несмотря на перемену оружия,
так же, как и некоторые полки британской
пехоты до сих пор носят название «фузиле-
ров».) Гладиус ковали из железа (были
найдены образцы, изготовленные из толед-
ской стали), его лезвие достигало в длину
50 см (20 дюймов). Центр тяжести меча
располагался у рукоятки, что в сочетании с
сужающимся клинком позволяет предполо-
жить, что такой меч предназначался скорее
для колющего, чем для рубящего удара.
Действительно, поздний римский писатель
и критик Флавий Вегеций считал, что ново-
бранцев нужно обучать колющему удару
«не лезвием, но острием», поскольку один
точный удар в живот сразит противника
быстрее, чем многочисленные порезы (док-
трина, которой следовали римляне на поле
боя). Вегеций пишет, что у «древних» фех-
тование на мечах составляло основу воен-
ной подготовки:
«Они плели щиты из прутьев, наподобие
корзины... и такой щит весил в два раза боль-
ше, чем обычный щит. Новобранцам давали
деревянную рапиру вместо меча, также ве-
сившую вдвое больше... Каждый новобранец
втыкал в землю столб высотой 6 футов
(1,96 м), который должен был стоять непод-
вижно... Перед столбом, как перед врагом,
новичок тренировался с рапирой и плетеным
щитом, как если бы он был вооружен настоя-
щим мечом и щитом; он то представлял, буд-
то бы это голова и лицо, то наступал с боков,
то пытался подрезать ноги и сухожилия, то
отходя, то приближаясь, то прыгая, приме -
няя к столбу разные способы наступления и
боевого искусства, как если бы перед ним был
настоящий противник» (Вегеций 1.11).
Каждый ряд гастатов или принципов
развертывался таким образом, что каждый
воин замещал стоявшего спереди, причем
расстояние между ними, от плеча до плеча,
было равно 1 м (3 фута), чтобы оставалось
место для метания пилу мое. Каждый ряд
смыкался после того, как пилумы были бро-
шены, и манипул опять превращался в
плотную формацию. Затем, когда строй
врага был разорван градом дротиков, пе-
редние ряды наступали с мечами, а задние
метали дротики поверх их голов. В проти-
вовес безымянной анонимности действий
фаланги сражение разбивалось на множе-
ство самостоятельных битв. Римляне дос-
тигали победы благодаря личной доблести
хорошо обученных фехтовальщиков. Грече-
ский историк Дионисий Галикарнасский
описал действие римских мечей в сражении
против галлов в IV в. до н.э. Его рассказ
может содержать анахронизмы, поскольку
он писал 300 лет спустя, но он дает пред-
ставление о тактике вооруженного мечом
римского легионера в любой период време-
ни между Пуническими войнами и расцве-
том империи:
«В то время у варваров способы ведения
боя были во многом похожи на поведение
взбесившихся диких животных, они были ха-
отичны, и за ними не стояло никакой военной
науки. Они то вздымали мечи и наносили
удары, как дикие кабаны, вкладывая в них
вес своего тела, подобно дровосекам... то, не
целясь, они наносили крестообразный удар,
как если бы собирались разрубить тело про-
тивника на куски вместе с доспехами; затем
они вновь заносили мечи, отводя их назад.
Контрманевры римлян и их защита против
варваров, напротив, были последовательны-
ми и обеспечивали им безопасность. Пока
враги заносили свои мечи, они подныривали
под их оружие, выставляли щиты, нагиба-
лись, уходя от ударов, нацеленных слишком
высоко, и, выставив мечи вперед, поражали
противника в пах и живот, пронзали бока и
грудь, протыкали им внутренности. Если же
варвары защищали эти места доспехами, они
подрезали им сухожилия, валили их на зем-
лю, ревели и били в щиты, издавая звуки, по-
хожие на завывание диких зверей» (Диони-
сий ).