Римляне преуспели не только в наступа-
тельном осадном деле, но были и мастерами
фортификации. Городские укрепления в
большинстве своем оставались неизменны-
ми, так как римляне не отходили от перво-
начальной греческой схемы; но они все же
улучшили военную архитектуру, используя
хорошо обработанный камень, обожженный
кирпич и бетон. Многие укрепления рим-
ских легионеров со временем становились
постоянными крепостями. Они привлекли
торговцев и поселенцев, которые обосновы-
вались под их стенами, постепенно превра-
щая римскую крепость в средневековый го-
родок. Римляне также строили длинные сте-
ны, простирающиеся на огромные расстоя-
ния вдоль первых постоянных государствен -
ных границ. Ярким и наиболее известным
примером является стена Адриана в север -
ной Англии и Шотландии. Римляне были
особенно искусны в строительстве ворот и
предвратных укреплений. До них предврат-
ные укрепления сводились в основном к пе -
рекрывающим друг друга и обводным сте-
нам, римские же ворота были многоярусны-
ми, они имели множество бойниц и амбра-
зур для артиллерии, тяжелые подъемные ре-
шетки, деревянные двери и подъемные мос-
ты. Впоследствии все это нашло отражение в
предвратных укреплениях некоторых замков
средневековой Европы.
Все эти укрепления продолжали служить
Римской империи, когда она начала прихо-
дить в упадок в III веке. Укрепления сдержи-
вали нашествия множества племен еще около
двух столетий, пока империя на Западе не
развалилась окончательно. За это время мас-
терство римлян в осадном деле также было
отчасти утрачено в основном потому, что
внутренние проблемы привели к уменьше-
нию числа опытных мастеров и инженеров,
которые могли строить и содержать в исправ-
ности осадное снаряжение, а также переда-
вать свои знания следующему поколению.
Римская блокадная техника стала не столь
действенной, а технологии упрощались, их
эффективность снижалась. Это означало рез-
кое уменьшение количества двухплечевых ка-
тапульт с торсионным механизмом и возрас-
тание числа одноплечевых орудий, таких как
онагр (т.е. «дикий осел» — свое название
орудие получило за сильную отдачу, напоми-
нающую удар копытом осла). Такую ката-
пульту было проще построить, она могла ме-
тать камни такой же массы, как и большие по
размеру двухплечевые баллисты, но не с та-
кой высокой точностью. Использование
двухплечевых торсионных орудий в Западной
Европе прекратилось к середине первого ты-
сячелетия нашей эры.
Несмотря на то, что римляне утратили
свой приоритет в области осадной техники,
некоторые из их противников, особенно на
Ближнем Востоке, многое позаимствовали из
их опыта. К III веку наигей эры сасанидские
персы достигли большого мастерства в ис-
пользовании наступательной осадной техни-
ки, значительную часть которой они переня-
ли от римлян. При Дура Европос, городе,
расположенном на территории современной
Сирии, персы в 256 и 257 гг. н.э. продемон-
стрировали римлянам свое умение. Ученики
стали мастерами.
Об осаде Дура Европос нам практически
ничего не известно, большую часть событий
приходится собирать по частям, основываясь
на археологических находках. Дура Европос
был небольшим городком на реке Евфрат,
основанным около 300 г. до н.э. полковод-
цем Александра Великого и одним из его пре-
емников — Селевком I. Город был с несколь-
ких сторон защищен горными утесами, а
прочные стены сделали его почти неприступ-
ным. Селевк назвал город в честь Европоса —
его родного местечка в Македонии. Местно-
му населению город, однако, был известен
скорее как Дура, или «Крепость», и два его
имени со временем сложились в одно. Дура
Европос был важным перевалочным пунктом
на пути между двумя столицами Селевки-
дов — Антиохией и Селевкией. Парфянские
завоеватели, захватившие земли к востоку от
Евфрата, включая Селевкию, понимали
стратегическое значение Дура Европос, ко-
торый по-прежнему оставался важнейшим
торговым центром. Дура Европос был захва-
чен парфянами около 100 г. до н.э. и с этого
момента стал сперва пограничной крепо-
стью, охранявшей западную границу Пар-
фянской империи, а затем, после взятия го-
рода римлянами в 165 г. н.э., — аванпостом
на западной границе Римской империи.
Из-за своего расположения при любом
пограничном конфликте Дура Европос в
первую очередь становился объектом напа-
дения. В 256 г. н.э. войска новой иранской
державы, империи Сасанидов, вторглись на
римские земли под предводительством царя
царей Шапура I, и Дура Европос, естествен-
но, первым подвергся их нападению.
Осада Дура Европос лишь дважды корот-
ко упомянута в литературе того времени. По-
пытался ли Шапур сначала блокировать го-
род или же сразу начал штурм — неизвестно,
но ясно, что в какой-то момент он начал
подкоп с целью ослабить основание одной из
башен в северо-восточной части города и
разрушить таким образом часть стены. Когда
подкоп был завершен, сасанидские воины по-
дожгли деревянные опоры, поддерживающие
свод тоннеля, но башня не упала, а только
накренилась. Контрмина из города помешала
планам сасанидского войска, битва продол-
жилась под землей. В результате подкоп об-
рушился, погребя 18 солдат под тяжестью
башни. Этот эпизод получил у современных
археологов условное название «19-й баш-
ни», он считается одной из самых значитель-
ных археологических находок, связанных с
историей сасанидского и позднего римского
военного дела. Солдаты, возможно, уже мер-
твые к моменту падения башни, были погре-
бены в полном обмундировании, что внесло
огромный вклад в наши знания о персидской
армии эпохи Сасанидов и о поздней армии
восточных римлян. При скелетах и рядом с
ними были найдены мечи, копья, топоры,
кольчуги, шлемы, монеты (по которым мож-
но датировать битву) и большие фрагменты
прямоугольных римских щитов (лучшие на
сегодняшний день образцы римского обмун-
дирования и экипировки).
Множество теорий и реконструкций пред-
лагают различные объяснения тому, что же
произошло под землей и почему контрмина в
какой-то момент была плотно закрыта с обо-
их концов. Эти построения, однако, — всего
лишь домыслы, и вместо того чтобы вводить
читателей в заблуждение, описывая им собы-
тия, не имеющие под собой доказательств,
кажется более приемлемым просто соотнести
те факты, которыми мы действительно рас-
полагаем, и только тогда предлагать гипоте-
зы, основанные на имеющихся данных.